Гольбах Поль-Анри (Пауль Генрих Дитрих)

• Религия утешает лишь тех, кто не способен охватить ее в целом; туманные обещания наград могут соблазнить только тех людей, которые не в состоянии задуматься над отвратительным, лживым и жестоким характером, приписываемым религией богу.
• Самое недостоверное во всякой религии — это ее основа.
• Священники скоро заметили, что, работая на богов, они работали на себя, что они могут невозбранно приложить руки к дарам, обетам и жертвам, приносимым существам, которые никогда не предъявляли требований на все эти вещи.
• Силой удерживается правительство, установленное силой.
• Смерть за какое-либо убеждение так же мало доказывает истинность или превосходство этого убеждения, как и смерть в сражении ни в какой степени не может служить доказательством правоты государя, ради интересов которого многие безумцы готовы отдать свою жизнь.
• Совесть — это наш внутренний судья, безошибочно свидетельствующий о том, насколько наши поступки заслуживают уважения или порицания наших близких.
• Стоит только непредубежденными глазами взглянуть на вещи, чтобы убедиться, что священники — чрезвычайно опасные люди. Они ставят себе целью господствовать над умами, чтобы иметь возможность грабить кошельки.
• Страх всегда был и будет самым верным средством обмана и порабощения людей.
• Суеверие — явление преходящее; никакая сила не может быть долговечной, если она не основывается на истине, разуме и справедливости.
• Суеверие, завладев душой человека, способно навсегда нарушить ее покой.
• Только самое дикое варварство, самая подлая корысть, самое сепое тщеславие могли подсказать догму о вечных адских муках.
• Тщеславие и алчность были во все века главными пороками духовенства.
• Уживчивость, терпимость, человечность — эти основные добродетели всякой моральной системы совершенно несовместимы с религиозными предрассудками.
• Умереть за религию еще не значит доказать, что эта религия истинная и божественная; это доказывает в лучшем случае веру мучеников в то, что их религия такова. Какой-нибудь энтузиаст, идущий ради религии на смерть, доказывает разве только, что религиозный фанатизм часто может быть сильнее привязанности к жизни.